С детства у меня есть любимое занятие - поход на помойку. И с женами мне везло. Ни одна из них не говорила мне: Женя, не делай этого. А ещё с женами мне везло, потому что их любимое занятие - собирать всякий хлам и придумывать ему будущее предназначение.
Было это ещё в эпоху первой жены. Проживали мы в Ховрино, на северной окраине российской столицы. Перебрались в эти края из самого центра Москвы - с Никитских ворот, прихватив с собой всё движимое имущество.
Коробки и коробочки были поводом для пышных, как китайские фейерверки, домашних скандалов.
- Ну, нафига?!
- Надо.
- Ну, какого черта?!
- Пригодится.
По весне моя супруга упорхала в Крым. Той же ночью я выволок на помойку лишние коробки и коробочки. Пропылесосил по углам. Принял душ. Включил телевизор. Добыл из холодильника пиво. И погрузился на диван.
Меня мучила совесть. Но недолго. До первых петухов.
Плетусь на работу. Щурюсь майскому солнышку.
- Доброе утро, сосед.
- Утро доброе, Петровна.
Ещё пару шагов прохожу. Оборачиваюсь. Нет, не показалось. Сидит Петровна на лавочке в шикарном полупальто моей бабушки Анны Марковны. По последней послевоенной моде. И заплаток почти не видать. Что ж, носи, Петровна, на здоровье.
Дальше иду. За доминошным столиком мужички ховринские по первому стакану принимают. На одном - пиджак дедов, на другом - пижама, на третьем - шапка-пирожок. Поделили, значит, наследство Григория Абрамовича.
Выхожу со двора: с балкона мне машет рукой олигофрен в моей пионерской пилотке. Салют мальчишу!
…
Через пару лет отбыл я на жительство в страну Израиль. Вот уж где помойки, так помойки. Собираю хлам и придумываю ему предназначение.
От сумы не зарекайся? Нет, тут другое. Просто с детства у меня есть любимое занятие - поход на помойку.