Влад

Учитель не любит вспоминать про неудачи. А кто любит? Но из памяти не вычеркнуть. Она нашёптывает: помнишь, он сказал тебе "Вы не имеете права учить нас защищаться?" "Почему?" – ты был искренне удивлён. "Потому что вы не можете защитить самого себя". К чему это было сказано? Кажется, я тогда психанул на уроке – показал спину. И нельзя позволять ученику девятого класса говорить тебе такое. Но ведь позволил. Потому что знал: прав он. Потому что, действительно, из всех известных мне живых существ я менее всего способен защитить самого себя.

Он всегда держался особняком. И гордился своей фамилией, которую считал дворянской. Его отец был известным боксером. Влад играл в водное поло, и намного превосходил по силе одногодков. Любить его от этого больше не стали. Так оно обычно и бывает. Друзей у него было всего двое. Всего? В иной ситуации этого хватает с лихвой. Но уж больно неравноправной была эта дружба.

Тем летом он вдруг сказал мне: "Я хочу поехать с вами на Волгу". Какие могут быть возражения? Я никому не отказывал. Разве это имеет значение, что никогда ранее он таких желаний не высказывал? Волга была вынужденным отдыхом – перед вылазкой на Ладогу, вместо продолжения работ по расчистке заповедника в Мангуп-Кале. Стационарный лагерь – на месяц.

Развлечений – раз-два и обчёлся. С утра – ногами помахать. Днём – обустройство быта. Впрочем, придумал я одну дурацкую забаву себе на голову. На Ладоге нам предстояло общаться с французами, а потому я решил приподнять уровень знания иностранного языка. Для этой цели в расписании был назначен "тихий час" (silence hour), когда всем бодрствующим предписывалось вести интеллигентные беседы исключительно на иностранном языке. Для подсказки на соснах были развешаны непромокаемые таблички с наиболее распространёнными английскими речевыми оборотами. Эдакий лесной разговорник для детей старшего школьного возраста. Наказание за неинтеллигентное – проще, матерное – или неиноязычное слово было стандартным: 10 сосновых шишек. К вечеру набиралась приличная куча, которая сжигалась на костре под ночную беседу и песнопения.

Почему английский, а не французский? Элементарно – французского я не знал. Ситуация осложнялась тем, что некоторые детки изучали в школе немецкий, которым я тоже не владел. Но им, под честное слово, разрешалось чирикать в "silence hour" на языке Гёте. Влад и его пара говорили по-немецки. Чаще молчали.

И вот наступает время послеобеденной сиесты. Кто моет посуду, кто заваливается спать, кто отправляется на рыбалку или по грибы. Особо сознательные пытаются беседовать по-английски, подсматривая в таблички. Подходит Влад сотоварищи:

- Можно мы возьмём байдарку?

Тычу пальцем в правила, записанные на одной из табличек: "1 слово = 10 шишек".

- С меня 100 шишек. Можно байдарку?

Улыбаюсь. Киваю. Уходят. Гремят вёслами. Отчаливают.

Проходит час. Публика собирается у костра, слышна оживлённая родная речь. Появляется Влад, молча берёт здоровенный тент и уходит по направлению к лесной чаще.

- Ты куда?!
- С нас как минимум 10 тысяч шишек.

Потом выяснилось, что переругались они на воде. Беседа велась далеко не по-немецки. И он решил отработать. Друзья его не поддержали.

Было уже темно, хоть глаз выколи, когда он с трудом подтащил к костру свою ношу и вывалил её в огонь. Пламя угасло, пошипело и рвануло диким столбом в ночное небо. Пришлось растаскивать "пентагон" – не усидишь, изжаришься. А он ушёл спать, без слов.

На утро мы бродили с ним по окрестным лугам и говорили, говорили. Он говорил про предательство. Я говорил про никчёмность подобных испытаний дружбы. Но – в который раз – внутренне я был с ним согласен. Он чем-то напоминал мне самого себя. Только злее, прямолинейней, честнее.

Он хотел уехать. Но остался.

Потом случилась несчастная любовь. И, признаться, была в этой его трагедии доля моей вины.

Сижу у костра. Дети кричат:

- Влад уплыл!
- Куда?
- Через Волгу.

А в тех местах Волга – километра три в ширину. Плюс "ракеты" снуют по фарватеру.

Несусь к берегу. Вижу: он руками воду рассекает. Спортсмен … А за ним байдарка, друзья спасать его бросились.

Почти догоняют. Справа видим приближающуюся "ракету". Орут ему: "Назад!" Куда там, чешет парень. Не тормозит.

То ли заметили их на борту, то ли просто повезло нам. Только проскочила "ракета" мимо. А он доплыл до того берега и – уже с эскортом – тем же манером вернулся обратно. Вышел на берег синий, мрачен, молчит.

У меня ни сил, ни желания на разговоры. На следующий день, в сопровождении взрослого – в Москву. Пусть дома решает свои проблемы.

…

Восемь лет я преподавал в школе физику. Из моего родного биологического "Б" класса только трое сдавали этот предмет при поступлении в институты – Влад и его пара. Такая арифметика.

…

В 98-м заехал в Москву. Звонок: дети мои меня в гости зазывают. Думал: тихо посидим, предадимся воспоминаниям. Куда там… все собрались. Кто-то с мужьями и жёнами пришёл, кто-то – с детьми малыми. Пьянка, песни, дым трубой. Только троих не было. Хотя, говорят, звали.


Хостинг от uCoz