Пейзаж, нарисованный маслом

Олег Лобов к 2003-му году вырос в "главного инвестора музея художника Шилова". Нашли друг друга мужики. А ведь когда-то, в бытность господина Лобова уже не вторым секретарем ЦК КП Армении, но еще не секретарем совета безопасности РФ, я заподозрил в нем истинного ценителя искусства.

Мы познакомились с Лобовым, когда его звезда уже была в зените, за месяц до нашего первого свидания он был назначен Ельциным "теневым президентом" (на случай гибели самого "гаранта демократии") во время августовского путча и спрятан то ли в родном Свердловске, то ли в двоюродном Ереване с целой сворой "теневых министров". Знакомство наше состоялось на почве моей образовательной деятельности, я просвещал его младшую дочь Ульяну в области классической физики.

Есть пара любимых историй про этого господина. Одна из них могла бы заинтересовать искусствоведов.

В большой квартире Лобовых царило запустение. Но чай подавали в золоченых чашках, на золоченых блюдцах и наливали из золоченого чайника. К чаю подавались бутерброды с икрой и шоколадные конфеты "Юбилейные". Мы дробили наши задачки за большущим столом, расплющив зады на музейных стульях.

Одну из стен салона украшала огромная картина - метра 4 длиной, не меньше. Пейзаж, масло. На холсте, словно рукой первоклассника, было нарисовано голубое небо с белыми кучевыми облаками, коричневые горы и синяя река. Ни облака, ни горы в реке не отражались. При одном взгляде на картину становилось ясно: автор где-то надыбал три банки - белой, синей и коричневой краски, малярные кисти и с прилежанием несколько дней кряду творил эту ужасающую раскраску. Картина притягивала своей отвратностью, хотелось подойти к ней и… что-нибудь пририсовать, дабы развеять скуку.

Я рассказывал Ульяне про равновесие. Полукружия "уральских гор" показались мне подходящим наглядным пособием. В педагогическом запале я ринулся к картине с ручкой наперевес, на ходу поясняя:
- На горе - неустойчивое, между горами - устойчивое, а вот тут (я добежал и ткнул в небольшой равнинный участок) - безразличное!
- Ой, Евгений Серафимович! - послышалось за спиной.
- Что такое?
- Отойдите от картины, пожалуйста, пока мама не увидела.
- Раритет? - ехидно поинтересовался я.
- Хуже… это папа рисовал.

…

В детстве я любил листать книгу про войну с картинками Непринцева, я знал - это называется "социалистический реализм". Календарь с румяными бабами Шилова, висевший у нас в сортире, был "поздним социалистическим реализмом". Но лишь партработнику Лобову удалось достичь в своем творчестве подлинного, "коммунистического" реализма.

Как-то, когда Лобовы задержали мне "зарплату", я предложил им толкнуть на Арбате "папин пейзаж". На дворе стоял 92-й год, можно было и так пошутить.


Хостинг от uCoz