Доклад

И все-таки, и все-таки, и все-таки... Д.А.Пригов

Про таких детей принято говорить: крупные. Эту печальную девочку одиннадцати лет звали Светланой Говенко, отчего она делалась еще печальней. У нее было четверо братцев и сестриц, плюс вызывающие сострадание родители. Училась она плохо, но была из числа тех прилежных учениц, которые без напоминания приносят учителю журнал и начисто протирают доску. Пасть жертвой моего преподавательского обаяния девочке Свете не грозило, в силу сложившейся в нашей школе системы - на следующий год она попадала в "поток" физика Ильи.

В тот год я самовольно ввел курс астрономии для тех, кто только начинал изучать физику. Это казалось мне логичней, чем учить устройству Вселенной лишь в выпускном классе. После "категорически против" завуча, "зачем вам это?" директрисы, "в этом что-то есть" методиста и прихода на урок "комиссии" - курс был утвержден. Урок астрономии проводился один раз в неделю и для одного из классов был последним.

Тут-то в моем кабинете и появилась упомянутая в первом абзаце Светлана Говенко. Подняв на меня грустные глаза, она спросила: "Можно я тоже буду астрономией заниматься?" Я опешил и ответил, как в кино: "Приходи в следующем году". На что, не меняя интонации, настырная ученица справедливо заметила: "Илья Львович астрономии не учит".

После обмена мнениями с ее классной руководительницей Светлане Говенко было дозволено "астрономией заниматься". Она пришла с огромной тетрадкой, кучей разноцветных ручек и карандашей, и несколько месяцев кряду записывала, рисовала, чертила, подчеркивала, вырезала и молчала. Ни словечка. Как будто боялась сглазить.

По окончании четверти Светлана Говенко впервые заговорила: оказалось, что ей "до зарезу" нужно, чтобы я ей поставил оценку, желательно, хорошую. Я обещал подумать, что с этим можно поделать. Снова, противно скрипя, прокрутилась бюрократическая машина, и я получил разрешение на внесение оценки знаний самой юной из своих питомцев не только в дневник, но и в ее классный журнал.

Чтобы оценка была заработана честно, я предложил ей написать "доклад". Из предложенных тем она выбрала: "Жизнь и научная деятельность астронома Тихо Браге". Меня порадовало уже то, что ее выбор не пал на Коперника, Галилея или Бруно.

Прошла неделя. Она молча положила свой "доклад" на кафедру. Я чинно поблагодарил и сказал, что завтра сообщу ей приговор.

"Доклад" представлял собой: двойной лист в линейку, исписанный от и до размашистым почерком, вложенный в согнутый кусок плотной бумаги для рисования, на котором было аккуратно выведено: "Тихо Браге (1546-1601)".

Чтение текста заняло минуты две. "Тихо Браге, датский астроном, реформатор практической астрономии родился…" и так далее по тексту "Малой Советской Энциклопедии". Шесть абзацев, все с красной строки, ни словечка от себя…

Ни словечка? Я дочитал до конца и замер.

"Доклад" заканчивался фразой, отделенной от остального текста пропуском строки:

И ВСЁ-ТАКИ ТИХО БРАГЕ ХОРОШИЙ АСТРОНОМИК.


Хостинг от uCoz