Три пузыря

В Москве она еще не обросла знакомыми. А потому на свое 17-летие (или, что может статься, 18-летие) позвала троих сомнительного вида типов - поэта Владимира Губайловского, критика Константина Пантуева и вашего покорного слугу.

Вечер обещал быть. Мы купили на все наличные деньги три пузыря "Портвейна розового" (что было - то и купили) со свинчивающимися крышечками, бутылку "Советского шампанского" и цветы имениннице.

Встретили нас, как родных. Цветы и шампанское были приняты с благодарностью. Сумку с прочей поклажей, стараясь не греметь, мы свалили в прихожей.

Вскоре выяснилось, что таким рафинированным персонам, как мы, был уготован вечер, мягко говоря, литературный. Мама именинницы уже после второго полбокала пенистого алкоголя извлекла из глубин туго набитого комода объемистую рукопись и, объявив название нового романа, взялась зачитывать его публике.

Первым очнулся Губайловский. Неловко пригибаясь, он просочился в коридор и пропал минут на пять. Вернувшись, интеллигентно извинился и, усаживаясь на стул, сделал мне знак бровью, прошептав при этом всего одно заветное слово "сортир".

Мимикой и пантомимой я изобразил для присутствующих необходимость исчезнуть на время для отправления естественных надобностей. В заведении, за бачком обнаружил три "бомбы" с портвейном, одна из которых была уже почата. Глубоко вдохнул-выдохнул, сделал мощный глоток и спустил за собой воду.

Следующим был Костя. Потом Володя. Потом я. Потом снова Костя… Мы старались не частить, чтобы не обидеть автора романа и ее очаровательную дочь. Потом снова Володя, потом снова я… Три пузыря мы уговорили как раз вовремя - мама именинницы милостиво отложила рукопись и произнесла: "Мальчики, а не выпить ли нам шампанского?!" "Шшшас нальем!" - хором ответили "мальчики". И немедленно выпили.

Провожая, она благодарила нас, своих "внимательных слушателей". А папа именинницы позже признался мне, что недоумевал тогда по поводу слабости столичной молодежи, так скоро "набравшейся, хоть и не пили вовсе".


Хостинг от uCoz