Евреи в России имеют все возможности сохранять свою культуру, язык и национальную идентичность.
Владимир Путин, 2003
Встреча нового, 1986-го года. Где-то на Щёлковской. В квартире любимого Андрюши Милля. Наш театр - почти в полном составе. Красимся.
Что непонятного я сказал? Кра-сим-ся.
Во-первых, потому как скоро отправимся колядовать. Во-вторых, поскольку от спектакля "Лошарик" осталась груда чудесного грима.
Красимся попарно. Ты мне доверяешь? Я сделаю тебя Аполлоном. Сделай меня Аполлоном. Красимся.
И только хозяин дома никого к себе не подпускает. Он заперся в ванной. И замер перед зеркалом, придумывая себе боевую раскраску. Лучший грим упёр.
Прошёл час.
Звонок в дверь. Милль кричит: "Я открою!"
Пауза.
Поворот ключа.
Дикий вопль.
ДИКИЙ ВОПЛЬ!
"Чёрт! Мамочки, чёрт!!! ЧЁРТ!!!!! МАМА!!!!!!!"
Вся компания летит к двери…
У порога, свесив на плечо русую головку, бьётся в судорогах дошкольница-соседка, одетая Снегурочкой. Над ней склонился Милль. Каждый его ласковый шепоток вызывает новую волну истерики.
"Что случилось?" - спрашиваем мы.
Андрюша медленно поворачивается.
"Чёрт!"
Из под кучерявой копны на нас смотрит абсолютно чёрная рожа. Грим по Малевичу. Впечатляет.