Уроки французского

1

Нет-нет, французский я не учил никогда. Этот воздушный язык преподавала в нашей школе пышнотелая О., к которой я приближаться боялся в силу врожденного (видимо) испуга перед массивным бюстом. Ее любил наш завуч С., по кличке "Квадрат".

Проходя по третьему этажу, он обязательно заглядывал в ее класс, сально ухмылялся и вопрошал: "Кон жу т'ре?" "Ви, ви", - радостно повизгивала О.

Про "Кон жу т'ре?" знали все в школе, но никто не знал, что сей вопрос означал.

Когда "Квадрат" уходил из нашего учебного заведения, выяснилось, что "Кон жу т'ре?" ставил в тупик все эти годы и саму француженку. Прощаясь с С., она позволила себе смелость спросить его о значении вопроса, заставлявшего ее радостно трепетать всякий раз при появлении этого крупного самца.

"Кон жу т'ре, милочка, - ответил ей честный "Квадрат", - не более, чем "конь жуёт траву". "Ме'рзавец", - выронила из себя О. Мне было ее чуточку жаль.

2

Моя встреча с французским состоялась лет в 15. Тогда я приболел воспалением легких и был обречен на пару недель ничего-не-деланья. Надо мной висело сочинение про "Войну и мир". Дома этот бессмертный роман имелся лишь в издании "Academia", пестрившем здоровенными кусками на французском, без перевода.

Что-то подсказывало мне, что именно в этих кусках стоит искать разнообразные скабрезности, скрытые графом Толстым от рабочих и крестьян. К слову, тогда я был свято убежден, что порнографический рассказ "В бане" также принадлежал перу Льва Николаевича, добрая ему память.

Я добыл словарь, и неделю грыз текст романа. Роман оказался скучным, скабрезностей обнаружено не было. Но с тех пор я считал, что французский знаю. Вот только произнести не мог ни слова. Не графья, чай.

3

Похожим образом я ухватился за немецкий (была дома книжка с откровенными картинками и подписями на языке Гёте). Едва осилив пару предложений на немецком, я решил перевести для пробы какой-нибудь стишок Райнера Марии Рильке. И перевел что-то коротенькое из "Жертв ларам". Получилось. Одному большому дяде даже понравилось.

Тогда я снова ринулся во французский. И стал перелистывать книжку Франсуа Вийона в поисках наикратчайшего стишка. Нашел и перевел. Что-то про монаха и монахиню, которые купались в корыте и всякое такое.

И сразу позвонил большому дяде, которому понравился мой перевод Рильке. Дядя выслушал, похвалил и тут же убил во мне полиглота и невинного комсомольца: "Прелестный перевод, Женя, вот только, насколько мне помнится, в оригинале речь идет о двух монахах".

4

На улице Качалова, за церковью Вознесения я встретил очаровательную пару. Мама и дочь. Дама что-то грозно выговаривала малышке по-французски. Та робко кивала и говорила: "Ви, мамА. Ви, мамА".

Замжуриться и представить себе ту же местность. XIX век. Экипажи громыхают по мостовой. Пары с ажурными зонтиками прогуливаются. Тополиный пух над бульварами.

Открыл глаза. Нет, не катит. "Ви, мамА", - соглашается покорно черненькая девочка лет трех.


Хостинг от uCoz